Интервью с Магне Фурухольменом "Dagbladet" (13.05.95 г.)
Превращение Dagbladet 13.05.95 г. Магне Фурухольмен всегда был загадкой, остававшийся где-то на заднем плане группы, время от времени испытывавший психические трудности, носивший титул секс символа, на самом деле заслуживает более серьезного к себе отношения. Всегда спокойный, задумчивый в глазах окружающих, на самом деле это огненный вулкан, готовый извергнуться в любой момент. Теперь он готов к тому, чтобы рассказать, как все было на самом деле, развеять некоторые мифы об "А-НА" и пролить свет на то, каким образом ему удалось стать удачливым и ярким художником. Это больше не "Джекилл и Хайд", но только человек заключенный между своей любовью к музыке и ненавистью к шоу-индустрии. Портрет Смерть поп-звезды Магне Фурухольмен, мальчик из Manglerud, мечтавший о мировой славе, осуществив свою мечту, начал ненавидеть "звездную" жизнь.
"Постепенно я начал страдать от клаустрофобии и агорафобии, замкнутый в двух состояниях, это стало для меня тюрьмой. Как между добром и злом, было дьявольски страшно находиться в противостоянии со своим собственным творчеством." - Какой период был самым трудным для группы? "Я плохо делал свое дело. Я стоял перед выбором: совсем упасть духом или начать принимать наркотики. Я не смог удержаться от наркотиков!" - Что вы ощущали, когда стояли на сцене в Рио перед глазами двухсот тысяч зрителей? "Я считал это полным абсурдом. У меня не было права находиться там, и я пытался не думать о том, что это я стою на этой сцене". - Но разве не об этом вы мечтали? "Мы ориентировались на "Битлз". Идеальная формула успеха. Мы старались занять позицию, в которой мы могли бы свободно развиваться, но мы были готовы и к небольшим жертвам, неизбежным для поп-группы. Затем пришел успех, давления которого мы не ожидали. Мы попали в черные списки звукозаписывающих компаний, так как отказывались играть по их правилам. Нас обоснованно стали считать одной из самых сложных групп. Нас обвиняли в намеренном поддержании подобного статуса, и это многих смущало. Нам не нравилось наступать на одни и те же грабли, в группе определенно надо было что-то менять". У Пола и Мортена были их сольные проекты, а у Магне - живопись. Фурухольмен рассказал нам о том, что помогло группе снова встать на ноги. И поскольку сам Магне сравнивал "А-НА" с "Битлз", было бы любопытно спросить его... - Было бы вам приятно являться для "А-НА" Джоном Леноном? "Это безнадежное сравнение". - На что была похожа жизнь "изнутри"? "Построенная на успехе, изолированная жизнь, жизнь в коконе. Затем последовала психическая реакция в виде воображаемых сердечных приступов, так, что я, было, подумал, что умираю. Я стал ипохондриком. Совсем как в детстве, когда ты не в силах справиться с чем-то". - Какова была ваша реальная жизнь в тот период? "Я мог только размышлять. Я был отстраненным и неуживчивым. Временами такое состояние обострялось. Не думаю, что кто-либо может себе представить, каким сильным было давление. Пытаясь почувствовать себя защищенным, я стал интровертом, требуя многого, ничего не давал взамен. Я верил, что мы можем многое сделать, стоит только начать. Но вместо того, чтобы заняться творчеством, мы стали слишком напоминать механизм, до такой степени, что я стал помехой для остальных". - Почему это произошло? "Яблоком раздора послужила уверенность в том, что хит спасет группу. Я уже давно не верил в то, во что так верили остальные члены группы. (Расстроено сказал он.) Самым правильным решением, которое мы могли принять в тот момент, это остановиться как можно скорее и задуматься. Каждый выбрал свой собственный путь. Я думал, что, возможно, продолжу заниматься музыкой, но в каком направлении, я не знал." Творческая личность в мажоре и миноре - Должны ли мы наконец добавить к остальным миф об удалившемся от дел поп-идоле, который однажды, подкинув на удачу монетку, обнаружил, что может быть художником? "Меня тянуло к живописи еще с малых лет, и к музыке конечно тоже. Обе эти формы самовыражения для меня равнозначны. Когда Пол, Мортен и я усердно работали в Лондоне, я пытался заработать немного денег продажей кое-каких картин. Оглядываясь назад, я понимаю, как это было наивно. Я напоминал побитую собаку, когда приходил в Академию искусств, чтобы увидеть, чем там занимаются, осмотреть галереи, пытаясь запомнить, впитать в себя все увиденное". - Kjell Nupen стал вашим учителем? "Да, я многому научился у Kjell. Конечно, я много тогда о нем слышал, знал, что он многого добился и имел право смотреть на всех свысока. Со временем я понял, что и сам такой же и, это прекрасно сработало. Kjell научил меня невероятному количеству технических тонкостей в живописи. Наш стиль базировался на взаимном уважении и правде". - Около шести лет назад состоялась ваша первая выставка? "Да, я дебютировал со своими работами в Ставангере. Затем для меня открылись и другие галереи. Не знаю, насколько серьезно они ко мне относились, я просто сделал это. Я должен был сделать этот прыжок. Мне мешала моя известность: поп-идол, находящийся в разладе с самим собой, решил стать художником. Тем не менее, рискуя навлечь на себя неблагоприятную критику профессиональных художников, я знал, что то, что я делаю - я делаю честно и искренне. Конечно, я боялся, что меня не примут всерьез, но к счастью мне удалось создать впечатление, что это не было для меня рывком. Естественно я был хорошо известен, как член группы "А-НА", но серьезные критики были выше таких вещей. Я получил хорошую критику и многому научился. Конечно, у меня не было художественного образования. Я интересовался эскизами, картинами, литографиями и гравюрами. И сейчас у меня есть собственная студия, и я надеюсь много узнать о различных техниках живописи. В отличие от гравюры, живопись требует непрерывности и полного покоя. Самой полной из всех я считаю выставку "Kutt". Я могу видеть все картины в одном помещении, и они говорят об одном, наиболее полно выражают основную идею экспозиции." - Если бы участие в "А-на" не давало вам такого стабильного экономического положения, вы все равно стали бы художником? "Да, я совершенно уверен в этом, ведь я так долго об этом мечтал. Музыка и живопись мне необходимы. Я всегда буду работать с музыкой, не важно "А-НА" это будет или нет". - Выходит, "А-НА" больше не является самым важным в вашей жизни? "Не самым необходимым. Сейчас в нашем творчестве наступила естественная пауза. Стала более важной потребность найти себя. Пол, Мортен и Магне не составляющие части "А-НА". Мы развивались, пока мы были группой, и если мы еще будем работать вместе, а я уверен, что будем, то это будет уже нечто совсем новое". - Тяжело ли нести бремя успеха? "Мало кто сейчас вспомнит, как дьявольски долго нам пришлось работать, чтобы добиться малейшего успеха. А я помню! Это было тяжело! Но я многому учился и стремительно рос, возможно, слишком быстро. Было тяжело осознавать действительность, когда с огромной скоростью пришел успех. Мы путешествовали по миру впятером. Жизнь в разъездах была привлекательной, активной и веселой, но мы, очевидно, испытывали давление времени. Вторая скрипка всегда желает стать первой, и это изнуряло меня. Я стал уходить в себя, стал раздражительным и высокомерным. Думаю, так это было". - Есть ли у вас несбывшиеся мечты? "Дайте подумать... В общем, понемногу многие мои мечты исполнились. Мечта об успехе "А-НА" стала реальностью, исполнилась и мечта о собственной выставке. У меня прекрасная жена и двое замечательных детей, в общем-то, у меня нет на данный момент несбывшихся желаний, но одно дело мечты и совсем другое, цели". - Как вы думаете, чем вы будете заниматься через 10 лет? "Когда мне будет 42?!! Тогда я буду сидеть в горьком одиночестве в своей студии и жалеть самого себя. (От души смеется.) Я абсолютно уверен, что буду заниматься вещами, связанными с живописью и музыкой и я определенно собираюсь проводить время со своими детьми. Я не хочу быть одним из тех отцов, которые сожалеют обо всем, что они сделали в жизни и чего не сделали, когда уже слишком поздно. Я реалист и счастлив делать то, что я делаю."
